Приквел к “Кероне”, немного объясняющий природу отношений кардинала Фризари и кардинала Пьетро Альдобрандини и то, почему Лоренцо смог сделать по время процесса Кирино то, что сделал (вернее то, что сделает, когда мы её допишем)))
Ватикан, апрель 1596 года
“Кардиналу Фризари срочно прибыть в Папский дворец”Лоренцо с удивлением прочитал, а затем и перечитал короткую записку, доставленную ему лично папским камерарием, который теперь стоял чуть в стороне и кидал на кардинала нетерпеливые взгляды, изо всех сил стараясь делать это незаметно, что ему, правда, совершенно не давалось.
- Свободен, - резко бросил ему Фризари, уловив на себе очередной взгляд украдкой, от чего камерарий вздрогнул и едва ли не попятился.
Низко поклонившись, папский посланник ушёл, а Лоренцо велел заложить карету, покинув дворец почти сразу следом.
Что было потомВ Папской резиденции было непривычно тихо. Едва Лоренцо прибыл, его тут же провели по пустынным галереям в личный кабинет Понтифика. Почтительно пропустив кардинала в просторные покои, сопровождавший его священник тихо удалился, оставив гостя одного, ибо в комнате, кроме них, никого было.
Недоуменно осмотревшись, Фризари пожал плечами, сел в одно из больших кресел, что стояли перед рабочим столом Его Святейшества, и удобно в нём устроился, намереваясь дожидаться того, кто столь настойчиво его звал.
Лоренцо закрыл глаза и быстро погрузился в абсолютную мысленную пустоту - говоря попросту, задремав, ибо жестокая мигрень опять не дала ему спокойно выспаться ночью.
Минуты текли в блаженной тишине, но всё хорошее имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Скорее почувствовав, чем услышав, что в комнату кто-то вошёл, кардинал открыл глаза в тот самый момент, когда на его плечи опустились чьи-то руки. Привыкнув за столько лет службы в Святой Инквизиции быть готовым к любым неожиданностям и никак внешне не проявлять эмоции, Фризари даже не вздрогнул. Выпрямившись и чуть повернув голову влево, он невозмутимо сказал:
- Добрый день, Ваше Высокопреосвященство.
- Привет, Лоренцо, - жизнерадостно отозвался кардинал Альдобрандини (ибо это был он), - как ты догадался, что это я?
- Кто ещё может входить в кабинет Его Святейшества без доклада, вызывать к себе кардиналов и ставить под своими посланиями папскую печать?
- Папа Римский?
- Тогда пусть твои письма пишет его секретарь, - усмехнулся Фризари, - что случилось?
Так как обернуться кардинал и не подумал, племянник Папы был вынужден отойти и сесть за стол, чтобы взглянуть, наконец, своему гостю в лицо.
- Учту на будущее, - серьёзно сказал Пьетро, поставив локти на стол и оперевшись подбородком на переплетённые пальцы, - мне нужен твой профессионализм.
- Допрос? Пытка? Казнь? - деловым тоном поинтересовался Фризари и брезгливо скривил губы.
- И сразу крайности, - засмеялся Альдобрандини, - нет, мне просто нужно, чтобы ты кое с кем поговорил и сказал мне своё мнение об этом человеке.
- Что ищем?
- Фальшь.
- Тогда ты по адресу, - хмыкнул инквизитор, - тебе этот человек денег должен что ли?
- Нет, - ухмыльнулся Пьетро, - ради такой мелочи я не стал бы тебя тревожить. Он мне должен киевскую митрополию.
- Ах, это... - протянул Фризари и поморщился, - она же итак твоя, что ты ещё хочешь.
- По бумажкам только, - хмуро отозвался Пьетро, - а ты прекрасно знаешь цену этим бумажкам, когда речь идёт о таких расстояниях. Нам нужно продвигаться на восток, это первый глобальный шаг! Ты должен мне помочь! Ты же лучше всех в этом городе умеешь уговаривать! - он с силой ударил кулаком по подлокотнику своего кресла.
- Хорошо, хорошо, успокойся, помогу. Только какой мне от этого будет толк?
- Я исполню любое твоё желание. Ты же знаешь, мои возможности практически безграничны и...
- Знаю, - перебил его Фризари, в задумчивости поглаживая двумя пальцами подбородок и размышляя, - хорошо, я согласен, - кивнул он, наконец.
- Вот и замечательно! - обрадовался Пьетро, расплывшись в ослепительной улыбке - Лоре, ты у меня просто чудо!
- Но, - продолжил, как ни в чём не бывало, кардинал, - как ты верно заметил, я прекрасно знаю цену бумажкам. А так же цену слову священника вообще и кардинала в частности, - он многозначительно приподнял бровь, взглядом пресекая попытку Альдобрандини его перебить, - поэтому ты подпишешь для меня обязательство исполнить то, что я попрошу у тебя, предъявив этот документ.
- Ты мне не доверяешь? - воскликнул папский племянник, в ярости вскочив и горделиво вскинув голову, - да как ты смеешь?!
- Смею, - надменно процедил Лоренцо, тоже поднимаясь, - так как, Ваше Высокопреосвященство?
Несколько секунд кардиналы стояли, буравя друг друга взглядом. Чёрные глаза яростно сверкали, а в серых, почти бесцветных, не отражалось ни единой эмоции. Фризари лишь чуть скривил губы в ожидании решения Пьетро, а тут сцепил пальцы рук с такой силой, что они побелели, пытаясь усмирить вспышку гнева и обиды.
- Хорошо, - наконец хрипло сказал Альдобрандини, в раздражении кусая губы, - хорошо. Если моего слова тебе не достаточно, я подпишу всё, что хочешь.
- Вот и чудесно, - безмятежно улыбнулся инквизитор и уселся обратно.
- Чудесно, - повторил Пьетро, в свою очередь тоже падая в кресло.
Сжав виски пальцами он пару секунд размышлял, потом схватил перо и быстро набросал несколько строк, поставил внизу свой росчерк и печатку с перстня. Потом, хмыкнув, резким движением добавил ещё и папскую печать.
- Доволен? - он швырнул бумагу Лоренцо.
Тот внимательно прочитал написанное, кивнул и улыбнулся.
- Доволен. С кем и когда побеседовать?
- Сегодня. После официального приёма придёшь сюда, митрополит Рагоза будет тебя ждать.
9 октября 1596 года на Соборе в Бресте, где присутствовали митрополит Киевский Михаил Рагоза, епископы Луцкий, Владимиро-Волынский, Полоцкий, Пинский и Холмский, а также папские и королевские послы и ряд западнорусских епископов, был принят акт об унии. Согласно составленной соборной грамоте, епископы перечисленных православных епархий признавали своим главой римского папу, принимали римско-католическую догматику, но сохраняли богослужение византийского обряда на церковнославянском языке.